Robot
Складчик
- #1
[Magisteria] Мост короля Людовика Святого: новая жизнь исторического романа [Михаил Свердлов]
- Ссылка на картинку
Странная репутация Т. Уайлдера
Здравствуйте! Меня зовут Михаил Свердлов, и сегодня речь пойдет о Торнтоне Уайлдере, авторе замечательного романа «Мост короля Людовика Святого». Мне представляется, что нет более странной репутации, чем у Торнтона Уайлдера. С одной стороны, если поговорить с теми, кто хоть когда-то прочел его произведения, всякий раз встретишь восторженные отзывы, всякий раз его книги, будь то «Мост», или «Мартовские иды», или «Теофил Норт», или «День восьмой», оказываются среди любимых. Горячо любят Торнтона Уайлдера и многие квалифицированные читатели. Но если открыть, скажем, трехтомную «Историю литературы США», переведенную с английского языка, там можно найти всего три или четыре упоминания Уайлдера, совершенно вскользь и только в связи с драматургией, а «Мост короля Людовика Святого» упоминается всего один раз в связи с его переводом на испанский язык. Открываешь многотомную «Историю литературы США», которая была выпущена Институтом мировой литературы — о любом мало-мальски заметном американском писателе есть монографическая статья, о Драйзере страниц 30 или 40, а Торнтона Уайлдера среди тех, кому посвящена отдельная глава, вовсе нет, только упоминания.
Торнтон Уайлдер закрепился на позиции этакого классика второго ряда, мерцающего классика. Поставить вопрос о вручении ему Нобелевской премии при жизни никому даже не приходило в голову. Его все время в чем-то попрекали, отдавая должное его мастерству. Он все время был как-то несвоевременен, не ко двору, каким-то странным исключением, выпадением. Слишком аристократический, слишком образованный, слишком изысканный, слишком изощренный, слишком повернутый к публике, а не к критике.
Публика его любила, успех, допустим, того же «Моста короля Людовика Святого» был довольно яркий. Критика с ним говорила всегда через губу. Коллеги отзывались так. Синклер Льюис: «Торнтон Уайлдер в наш неромантический век видит старые, прекрасные и вечно романтические сны». Критик Голд после «Моста» вопрошает: «Где рабский труд детей на свекольных полях? Где самоубийства держателей прогоревших акций…», то есть он требует современности, он требует драматизма, он требует классовой борьбы. Когда в 1948 году вышли «Мартовские иды», критики вопрошали: «А где антифашизм?» Всегда мимо повестки, всегда играет на своей дуде, как будто никого не слушает.
Однако мне кажется, что именно сейчас, в XXI веке, в 20-е и уже глядя в 30-е, мы переоцениваем Торнтона Уайлдера, и его акции медленно, но верно идут и будут идти вверх. Несмотря на то, что нет рекламы, нет шумихи, нет моды, его будут больше читать. Хочется успеть сказать свое слово, пока мода на Торнтона Уайлдера по-настоящему не началась. Почему я думаю, что приходит время Торнтона Уайлдера? Потому что мы живем в эпоху кризиса универсальных концепций. Эти универсальные концепции никогда не нравились Торнтону Уайлдеру, он всегда относился к ним скептически.
Кто он был? Он был кейнсианец, марксист? Он был сторонником свободного капитализма, либертарианцем, либералом? Кем? Никем. Он не любил «-измов» и не любил сильных идентификаций. Картина мира релятивизируется. Найти пристанище в мире сильных идей все труднее. Эволюционизм, марксизм, мелиоризм — кто Торнтон Уайлдер? Назовите мне его площадку? Невозможно её назвать. Совершенно ясно, даже интуитивно, одно: он с человеком, он на его стороне, он повернут к нему. В нем есть какая-то теплота, в нем есть поворот к добру, в нем находишь что-то личное. Вдруг нам открывается облик великого утешителя и учителя жизни в постхристианском мире, в мире, потерявшем сильные идентификации. В мире растерянности и дезориентации Торнтон Уайлдер оказывается чрезвычайно нужен.
Здесь будет разбор первой знаменитой вещи Торнтона Уайлдера и второй, вышедшей в печати в 1920-е годы, — «Мост короля Людовика Святого». Этот роман вышел в 1927 году, прямо накануне экономического кризиса, и уже место и время действия, которые избрал Торнтон Уайлдер, видимо, удивили американского читателя. Они не ждали, что в 1927 году, в век джаза, в золотой век капитализма, когда надувается экономический пузырь и стремительно обогащаются и разоряются люди, писатель выберет местом действия Перу, провинцию испанского мира. Время действия романа — начало XVIII века. Что это значит? Это значит, что испанский мир взят в эпоху упадка, деградации, но не полного упадка и не окончательной деградации, а поворота к упадку и деградации после войны за испанское наследство. Мы видим мир и метрополию, о которой говорится косвенно, Мадрид, и провинцию (ей посвящен роман) в апатии, в застое. Мы практически не видим исторического движения...
Как и зачем читать этого «несовременного» автора сегодня и почему его книги могут помочь нам в нашем мире растерянности и дезорганизации — рассказывает филолог Михаил Свердлов в новой обзорной лекции «Мост короля Людовика Святого»: новая жизнь исторического романа.
Здравствуйте! Меня зовут Михаил Свердлов, и сегодня речь пойдет о Торнтоне Уайлдере, авторе замечательного романа «Мост короля Людовика Святого». Мне представляется, что нет более странной репутации, чем у Торнтона Уайлдера. С одной стороны, если поговорить с теми, кто хоть когда-то прочел его произведения, всякий раз встретишь восторженные отзывы, всякий раз его книги, будь то «Мост», или «Мартовские иды», или «Теофил Норт», или «День восьмой», оказываются среди любимых. Горячо любят Торнтона Уайлдера и многие квалифицированные читатели. Но если открыть, скажем, трехтомную «Историю литературы США», переведенную с английского языка, там можно найти всего три или четыре упоминания Уайлдера, совершенно вскользь и только в связи с драматургией, а «Мост короля Людовика Святого» упоминается всего один раз в связи с его переводом на испанский язык. Открываешь многотомную «Историю литературы США», которая была выпущена Институтом мировой литературы — о любом мало-мальски заметном американском писателе есть монографическая статья, о Драйзере страниц 30 или 40, а Торнтона Уайлдера среди тех, кому посвящена отдельная глава, вовсе нет, только упоминания.
Торнтон Уайлдер закрепился на позиции этакого классика второго ряда, мерцающего классика. Поставить вопрос о вручении ему Нобелевской премии при жизни никому даже не приходило в голову. Его все время в чем-то попрекали, отдавая должное его мастерству. Он все время был как-то несвоевременен, не ко двору, каким-то странным исключением, выпадением. Слишком аристократический, слишком образованный, слишком изысканный, слишком изощренный, слишком повернутый к публике, а не к критике.
Публика его любила, успех, допустим, того же «Моста короля Людовика Святого» был довольно яркий. Критика с ним говорила всегда через губу. Коллеги отзывались так. Синклер Льюис: «Торнтон Уайлдер в наш неромантический век видит старые, прекрасные и вечно романтические сны». Критик Голд после «Моста» вопрошает: «Где рабский труд детей на свекольных полях? Где самоубийства держателей прогоревших акций…», то есть он требует современности, он требует драматизма, он требует классовой борьбы. Когда в 1948 году вышли «Мартовские иды», критики вопрошали: «А где антифашизм?» Всегда мимо повестки, всегда играет на своей дуде, как будто никого не слушает.
Однако мне кажется, что именно сейчас, в XXI веке, в 20-е и уже глядя в 30-е, мы переоцениваем Торнтона Уайлдера, и его акции медленно, но верно идут и будут идти вверх. Несмотря на то, что нет рекламы, нет шумихи, нет моды, его будут больше читать. Хочется успеть сказать свое слово, пока мода на Торнтона Уайлдера по-настоящему не началась. Почему я думаю, что приходит время Торнтона Уайлдера? Потому что мы живем в эпоху кризиса универсальных концепций. Эти универсальные концепции никогда не нравились Торнтону Уайлдеру, он всегда относился к ним скептически.
Кто он был? Он был кейнсианец, марксист? Он был сторонником свободного капитализма, либертарианцем, либералом? Кем? Никем. Он не любил «-измов» и не любил сильных идентификаций. Картина мира релятивизируется. Найти пристанище в мире сильных идей все труднее. Эволюционизм, марксизм, мелиоризм — кто Торнтон Уайлдер? Назовите мне его площадку? Невозможно её назвать. Совершенно ясно, даже интуитивно, одно: он с человеком, он на его стороне, он повернут к нему. В нем есть какая-то теплота, в нем есть поворот к добру, в нем находишь что-то личное. Вдруг нам открывается облик великого утешителя и учителя жизни в постхристианском мире, в мире, потерявшем сильные идентификации. В мире растерянности и дезориентации Торнтон Уайлдер оказывается чрезвычайно нужен.
Здесь будет разбор первой знаменитой вещи Торнтона Уайлдера и второй, вышедшей в печати в 1920-е годы, — «Мост короля Людовика Святого». Этот роман вышел в 1927 году, прямо накануне экономического кризиса, и уже место и время действия, которые избрал Торнтон Уайлдер, видимо, удивили американского читателя. Они не ждали, что в 1927 году, в век джаза, в золотой век капитализма, когда надувается экономический пузырь и стремительно обогащаются и разоряются люди, писатель выберет местом действия Перу, провинцию испанского мира. Время действия романа — начало XVIII века. Что это значит? Это значит, что испанский мир взят в эпоху упадка, деградации, но не полного упадка и не окончательной деградации, а поворота к упадку и деградации после войны за испанское наследство. Мы видим мир и метрополию, о которой говорится косвенно, Мадрид, и провинцию (ей посвящен роман) в апатии, в застое. Мы практически не видим исторического движения...
Как и зачем читать этого «несовременного» автора сегодня и почему его книги могут помочь нам в нашем мире растерянности и дезорганизации — рассказывает филолог Михаил Свердлов в новой обзорной лекции «Мост короля Людовика Святого»: новая жизнь исторического романа.