Robot
Складчик
- #1
[Magisteria] Рамаяна: история идеального правителя или романтическое приключение? [Максим Демченко]
- Ссылка на картинку
С вами Максим Демченко, и сегодня мы говорим о Раме и «Рамаяне»
Как это принято в индуистской традиции, я начал свою лекцию с мангалачарана, или «благоприятного зачина». С него начинается каждый том средневековой «Рамаяны», принадлежащей перу Госвами Тулсидаса, выдающегося поэта, писавшего на языке авадхи. Язык авадхи это один из языков, который сегодня иногда называется диалектом хинди, но на самом деле он был одним из предшественников современного хинди наряду с другими наречиями, такими, как бходжпури, брадж и, конечно, кхариболи, основной источник современного хинди.
Почему это важно? Почему я начал именно с Госвами Тулсидаса? Потому что XVI век, когда жил этот поэт, и его творчество положили начало массированной проповеди почитания бога Рамы (Рам-бхакти) по всей Индии. Результатом этого движения стала поэзия великого Кабира, индуистско-мусульманского поэта, не менее великого и известного поэта Равидаса и самого Госвами Тулсидаса. Значительная часть наследия Махатмы Ганди связана с «Рамаяной» Тулсидаса, с его видением положения Рамы начиная от каких-то элементов борьбы за независимость Индии, поскольку Ганди видел в образе Рамы царя-объединителя всего народа, и заканчивая проповедью морально-нравственных ценностей. Среди них важна прежде всего проповедь ахимсы, ненасилия, которую Ганди понимал в самом радикальном ключе, как абсолютный отказ от насилия, даже в условиях, когда нам самим угрожает опасность.
Здесь, правда, надо отметить на полях, что гандистское ненасилие в политическом смысле означало отказ от вооружённой борьбы с британскими властями, но на практике это был метод саботажа, то есть ненасильственного сопротивления, который оказался в индийских реалиях не менее действенным. Как это всё связано с Рамой и «Рамаяной», мы увидим в процессе сегодняшней лекции, потому что образ Рамы настолько многоуровневый и объёмный, что, пожалуй, любая сторона жизни индийского общества будет в нём присутствовать.
Паназиатская поэма
Сначала мы посмотрим на историческую перспективу, кто такой Рама, существовал ли он на самом деле и как его воспринимают индуисты и последователи других индийских религий. Посмотрим, что считают светские исследователи, начиная от одного из основателей британской индологической науки Ральфа Гриффита и заканчивая современными исследователями, такими, как Ханс Баккер, Питер ван дер Вир, Даниэла Бевилаква. Это те люди, которые работают именно над образом Рамы, над «Рамаяной» и над рамаизмом, над культом Рамы сегодня, в XX и XXI веках. С точки зрения всех этих светских учёных, Рама был культурным героем изначально. Он является главным героем эпической поэмы «Рамаяна», написанной или, точнее, приписанной поэту Валмики. Финальная версия «Рамаяны» сложилась, по оценкам светских исследователей, к III–II векам до новой эры. Это период, когда в Индии господствовал скорее не индуизм, а буддизм, эпоха царя Ашоки и последующих царей.
История о Раме бытовала в нескольких версиях. Это индуистская версия, которая и легла в основу финальной версии «Рамаяны» и которая ставила своей задачей в том числе и популяризировать некоего героя именно индуистского нарратива, индуистского повествования, вопреки буддийским нарративам, и использовать этот образ для борьбы с буддизмом, достаточно успешной уже в эпоху Гуптов, в первые века новой эры. Также бытовали и собственно буддийские версии истории о Раме. В частности, среди многочисленных джатак, то есть рассказов о предыдущих воплощениях Будды, рассказывается и о Раме как об одном из предыдущих рождений, нисхождений Будды на землю.
Есть также джайнская версия «Рамаяны», в которой главную роль играет скорее не сам Рама, а его младший брат Лакшман. Это связано прежде всего с тем, что джайны делают акцент на ахимсе, о которой я уже сегодня упомянул, а Рама был героем-воином, и многие из его подвигов не вполне соответствуют джайнскому представлению об ахимсе. А вот Лакшман, его младший брат, оказывается в несколько более выгодном положении. Тем не менее в джайнизме Рама остается положительным героем, в отличие от другого индуистского божества и персонажа другой эпической поэмы, «Махабхарата», Кришны.
Кришна для джайнов ещё более сомнительная фигура. Кришна, развязавший братоубийственную войну в «Махабхарате», хоть и считается воплощением Вишну, но воспринимается если не как антигерой, то как герой с сомнительной репутацией. По мнению джайнов, Кришна по итогам «Махабхараты» попал в ад, в отличие от Рамы, повторю, культ которого в некоторой степени существует в джайнизме. По крайней мере, это известная джайнам фигура.
В Таиланде культ Рамы также известен в связи с буддизмом. Когда в первые века новой эры в Таиланд стали прибывать в массовом порядке буддийские монахи, они принесли с собой туда «Рамаяну», точнее, то, что называется «Рамакатха», повествование о Раме. Это необязательно была именно слаженная, уже финализированная поэма, а просто различные истории о Раме. В Таиланде сложился свой эпос, своя версия «Рамаяны», которая называется «Рамакиен». В частности, в королевском дворце Бангкока есть знаменитая серия настенных росписей, посвящённых также истории о Раме.
Таким образом, «Рамаяна» является одним из редких произведений, которое, во-первых, имеет межрелигиозную ценность, то есть Раму почитают представители разных религий Южной и Юго-Восточной Азии. Во-вторых, это действительно паназиатская история, поскольку в полной форме «Рамакатха», истории о Раме присутствуют в Таиланде, в Лаосе, в Малайзии (там версия «Рамаяны» довольно поздняя, уже относится к XVIII веку и сильно исламизированная), в Индонезии, где «Рамаяну» тоже показывают в местном традиционном театре. Даже до Китая вместе с буддизмом дошли некоторые элементы истории о Раме. В частности, есть такое китайское божество Сунь Укун, на китайском оно произносится несколько по-другому. Я специализируюсь на индийских языках, поэтому произношу, как обычно мы это произносим по-русски.
Сунь Укун — это божество-обезьяна, которое фактически является китайской версией Ханумана, хотя, возможно, его источник другой и восходит к каким-то китайским родоплеменным культам. Но уровень синкретизма таков, что в Сунь Укуне индийцы, конечно, узнают Ханумана, его культ, его образ, некоторые из историй о нём, в общем, воспроизводят истории о Ханумане. В частности, возвращаясь в Бангкок, где есть известный храм Сунь Укуна в Китайском квартале, этот храм посещают и индийцы, которых тоже немало в Таиланде, и они поклоняются этому божеству как форме Ханумана. Так что такая паназиатская поэма.
Происхождение «Рамаяны»
С точки зрения светских учёных, — потому что понятно, что в духовной традиции индуизма всё выглядит несколько иначе, — первые истории о Раме начали слагаться около VIII века до новой эры. По крайней мере, это самая древняя датировка, которую кто-либо предлагал. Некоторые считают, что эти истории появились несколько позднее, вместе с джайнизмом и буддизмом, VI–V века до новой эры. Но почему всё-таки я считаю, что это где-то VIII век, то есть к VIII веку этот персонаж уже был известен? Потому что его имя упоминается в «Бхагавадгите», где Кришна говорит, что он Рама среди воинов. В этих отрывках из «Гиты» Кришна ассоциирует себя с самыми великими и выдающимися персонажами истории и мифологии, пуранического нарратива. Он говорит, что среди богов он Индра, среди животных он лев, то есть всё самое великое, что есть в мире. И «среди воинов я Рама» — это значит, что Рама на момент создания «Гиты» (V–VI века до новой эры) уже был достаточно известен и популярен как один из величайших воинов и героев.
Как это принято в индуистской традиции, я начал свою лекцию с мангалачарана, или «благоприятного зачина». С него начинается каждый том средневековой «Рамаяны», принадлежащей перу Госвами Тулсидаса, выдающегося поэта, писавшего на языке авадхи. Язык авадхи это один из языков, который сегодня иногда называется диалектом хинди, но на самом деле он был одним из предшественников современного хинди наряду с другими наречиями, такими, как бходжпури, брадж и, конечно, кхариболи, основной источник современного хинди.
Почему это важно? Почему я начал именно с Госвами Тулсидаса? Потому что XVI век, когда жил этот поэт, и его творчество положили начало массированной проповеди почитания бога Рамы (Рам-бхакти) по всей Индии. Результатом этого движения стала поэзия великого Кабира, индуистско-мусульманского поэта, не менее великого и известного поэта Равидаса и самого Госвами Тулсидаса. Значительная часть наследия Махатмы Ганди связана с «Рамаяной» Тулсидаса, с его видением положения Рамы начиная от каких-то элементов борьбы за независимость Индии, поскольку Ганди видел в образе Рамы царя-объединителя всего народа, и заканчивая проповедью морально-нравственных ценностей. Среди них важна прежде всего проповедь ахимсы, ненасилия, которую Ганди понимал в самом радикальном ключе, как абсолютный отказ от насилия, даже в условиях, когда нам самим угрожает опасность.
Здесь, правда, надо отметить на полях, что гандистское ненасилие в политическом смысле означало отказ от вооружённой борьбы с британскими властями, но на практике это был метод саботажа, то есть ненасильственного сопротивления, который оказался в индийских реалиях не менее действенным. Как это всё связано с Рамой и «Рамаяной», мы увидим в процессе сегодняшней лекции, потому что образ Рамы настолько многоуровневый и объёмный, что, пожалуй, любая сторона жизни индийского общества будет в нём присутствовать.
Паназиатская поэма
Сначала мы посмотрим на историческую перспективу, кто такой Рама, существовал ли он на самом деле и как его воспринимают индуисты и последователи других индийских религий. Посмотрим, что считают светские исследователи, начиная от одного из основателей британской индологической науки Ральфа Гриффита и заканчивая современными исследователями, такими, как Ханс Баккер, Питер ван дер Вир, Даниэла Бевилаква. Это те люди, которые работают именно над образом Рамы, над «Рамаяной» и над рамаизмом, над культом Рамы сегодня, в XX и XXI веках. С точки зрения всех этих светских учёных, Рама был культурным героем изначально. Он является главным героем эпической поэмы «Рамаяна», написанной или, точнее, приписанной поэту Валмики. Финальная версия «Рамаяны» сложилась, по оценкам светских исследователей, к III–II векам до новой эры. Это период, когда в Индии господствовал скорее не индуизм, а буддизм, эпоха царя Ашоки и последующих царей.
История о Раме бытовала в нескольких версиях. Это индуистская версия, которая и легла в основу финальной версии «Рамаяны» и которая ставила своей задачей в том числе и популяризировать некоего героя именно индуистского нарратива, индуистского повествования, вопреки буддийским нарративам, и использовать этот образ для борьбы с буддизмом, достаточно успешной уже в эпоху Гуптов, в первые века новой эры. Также бытовали и собственно буддийские версии истории о Раме. В частности, среди многочисленных джатак, то есть рассказов о предыдущих воплощениях Будды, рассказывается и о Раме как об одном из предыдущих рождений, нисхождений Будды на землю.
Есть также джайнская версия «Рамаяны», в которой главную роль играет скорее не сам Рама, а его младший брат Лакшман. Это связано прежде всего с тем, что джайны делают акцент на ахимсе, о которой я уже сегодня упомянул, а Рама был героем-воином, и многие из его подвигов не вполне соответствуют джайнскому представлению об ахимсе. А вот Лакшман, его младший брат, оказывается в несколько более выгодном положении. Тем не менее в джайнизме Рама остается положительным героем, в отличие от другого индуистского божества и персонажа другой эпической поэмы, «Махабхарата», Кришны.
Кришна для джайнов ещё более сомнительная фигура. Кришна, развязавший братоубийственную войну в «Махабхарате», хоть и считается воплощением Вишну, но воспринимается если не как антигерой, то как герой с сомнительной репутацией. По мнению джайнов, Кришна по итогам «Махабхараты» попал в ад, в отличие от Рамы, повторю, культ которого в некоторой степени существует в джайнизме. По крайней мере, это известная джайнам фигура.
В Таиланде культ Рамы также известен в связи с буддизмом. Когда в первые века новой эры в Таиланд стали прибывать в массовом порядке буддийские монахи, они принесли с собой туда «Рамаяну», точнее, то, что называется «Рамакатха», повествование о Раме. Это необязательно была именно слаженная, уже финализированная поэма, а просто различные истории о Раме. В Таиланде сложился свой эпос, своя версия «Рамаяны», которая называется «Рамакиен». В частности, в королевском дворце Бангкока есть знаменитая серия настенных росписей, посвящённых также истории о Раме.
Таким образом, «Рамаяна» является одним из редких произведений, которое, во-первых, имеет межрелигиозную ценность, то есть Раму почитают представители разных религий Южной и Юго-Восточной Азии. Во-вторых, это действительно паназиатская история, поскольку в полной форме «Рамакатха», истории о Раме присутствуют в Таиланде, в Лаосе, в Малайзии (там версия «Рамаяны» довольно поздняя, уже относится к XVIII веку и сильно исламизированная), в Индонезии, где «Рамаяну» тоже показывают в местном традиционном театре. Даже до Китая вместе с буддизмом дошли некоторые элементы истории о Раме. В частности, есть такое китайское божество Сунь Укун, на китайском оно произносится несколько по-другому. Я специализируюсь на индийских языках, поэтому произношу, как обычно мы это произносим по-русски.
Сунь Укун — это божество-обезьяна, которое фактически является китайской версией Ханумана, хотя, возможно, его источник другой и восходит к каким-то китайским родоплеменным культам. Но уровень синкретизма таков, что в Сунь Укуне индийцы, конечно, узнают Ханумана, его культ, его образ, некоторые из историй о нём, в общем, воспроизводят истории о Ханумане. В частности, возвращаясь в Бангкок, где есть известный храм Сунь Укуна в Китайском квартале, этот храм посещают и индийцы, которых тоже немало в Таиланде, и они поклоняются этому божеству как форме Ханумана. Так что такая паназиатская поэма.
Происхождение «Рамаяны»
С точки зрения светских учёных, — потому что понятно, что в духовной традиции индуизма всё выглядит несколько иначе, — первые истории о Раме начали слагаться около VIII века до новой эры. По крайней мере, это самая древняя датировка, которую кто-либо предлагал. Некоторые считают, что эти истории появились несколько позднее, вместе с джайнизмом и буддизмом, VI–V века до новой эры. Но почему всё-таки я считаю, что это где-то VIII век, то есть к VIII веку этот персонаж уже был известен? Потому что его имя упоминается в «Бхагавадгите», где Кришна говорит, что он Рама среди воинов. В этих отрывках из «Гиты» Кришна ассоциирует себя с самыми великими и выдающимися персонажами истории и мифологии, пуранического нарратива. Он говорит, что среди богов он Индра, среди животных он лев, то есть всё самое великое, что есть в мире. И «среди воинов я Рама» — это значит, что Рама на момент создания «Гиты» (V–VI века до новой эры) уже был достаточно известен и популярен как один из величайших воинов и героев.