Юлия555
Организатор
- #1
Маски Бога. Том 1. Изначальная мифология [Джозеф Кэмпбелл]
- Ссылка на картинку
Маски Бога. Том 1 "Изначальная мифология" (в двух частях)
Автор таких признанных книг, как «Тысячеликий герой» и «Сила мифа» рассматривает
первобытные корни мифологии, изучая их в свете последних открытий в археологии, антропологии
и психологии.
Автор таких признанных книг, как «Тысячеликий герой» и «Сила мифа» рассматривает
первобытные корни мифологии, изучая их в свете последних открытий в археологии, антропологии
и психологии.
лава 1.
Загадка врожденного образа
I. Врожденный разрешающий механизм.
Во многих популярных документальных фильмах можно увидеть потрясающий феномен кладки яиц морской черепахи и того, как из них вылупляются детеныши. Самка выходит на берег из воды и ползет к безопасному месту на берегу, за линию, где не достает прилив. Там она выкапывает яму, откладывает сотни яиц, укрывает кладку и возвращается в море. Через восемнадцать дней многочисленное потомство маленьких черепашек выбирается из песка и, подобно группе спортсменов по сигналу выстрела стартового пистолета, бегут к морским волнам так быстро, как только могут, в то время как чайки, крича, обрушиваются сверху, чтобы схватить их.
Сложно представить более красочный пример, отражающий спонтанность и решение задачи, с которой сталкиваются впервые в жизни. Здесь не может идти речи об обучении, методе проб и ошибок; и к тому же эти маленькие создания не боятся огромных волн. Они знают, что должны спешить, знают, как это делать, и точно знают, куда им нужно бежать. И, наконец, когда они входят в воду, они сразу знают о том, как плавать и знают, что плыть им необходимо.
Исследователи поведения животных ввели термин «врожденный разрешающий механизм» (ВРМ) для того, чтобы обозначить унаследованную в нервной системе структуру, которая позволяет животному реагировать определенным образом на ситуацию, с которой оно прежде не сталкивалось, и фактор, вызывающий ответ, был назван «знаковый (сигнальный) стимул» или «пусковой механизм» (releaser). Очевидно, что живое существо, отвечающее на подобный стимул нельзя назвать индивидуумом, поскольку у него не было предшествовавшего знания об объекте, который заставляет его реагировать. Различающий и отвечающий объект является скорее транс- или надличностным, движущим живое существо. Не будем спекулировать здесь о метафизике этой тайны; поскольку, как замечает Шопенгауэр в своей работе «О воле в природе», «мы погружены в море загадок и непостижимости и непосредственно полностью не знаем и не понимаем ни вещей, ни самих себя».
Птенцы со своими яичными скорлупками, прилепившимися к их хвостам, бросаются к укрытию, когда над головой пролетает ястреб, но не в тот момент, когда пролетает чайка или утка, цапля и голубь. Более того, если над курятником повесить на проволоку деревянную модель ястреба, они будут реагировать так же, как если бы он был живым – до тех пор, пока он не двигается, не будет никакого ответа.
Здесь мы сталкиваемся с крайне точным образом – никогда невиданным прежде, но все же распознанным не только по своей форме, но по своей форме в движении, - образом, связанным, кроме того, с немедленной, незапланированной и даже непреднамеренной системой соответствующих действий: убежать, скрыться. Образ унаследованного врага уже дремлет в нервной системе, а вместе с ним и необходимая для защиты реакция. Более того, даже если бы все ястребы в мире исчезли, их образ все равно продолжал бы спать в душе цыпленка, - и никогда бы не проснулся, если бы не некий искусственный акт; например, повторение эксперимента с деревянным ястребом на проволоке. При этом (во всяком случае, для определенного количества поколений) устаревшая реакция на бегство в укрытие будет возвращаться; и, если бы мы не знали о ранней опасности ястребов для птенцов, было бы трудно объяснить внезапный взрыв активности. «Откуда, - спросим мы, - эта внезапная захваченность образом, для которого нет аналогов в мире цыплят? Живые чайки и утки, цапли и голуби оставляют их безразличными; но искусственный предмет задевает очень глубокие струны!»
Имеем ли мы здесь ключ к проблеме образа ведьмы в нервной системе ребенка? Некоторые психологи могли бы сказать так. К. Г. Юнг, например, различает две фундаментально разные системы бессознательно мотивированной реакции у человека. Одну из них он определяет как индивидуальное бессознательное. Оно основывается на забытых, отвергнутых, или подавленных образах памяти, полученных из личного опыта (детские впечатления, психологические потрясения, разочарования, удовольствия и т.д.), это все то, что распознал и анализировал в процессе терапии З. Фрейд. Другую систему Юнг назвал коллективным бессознательным. Его содержание, – которое он назвал архетипами – это такие образы, которые подобны образу ястреба в нервной системе цыпленка. Никто до сих пор не смог сказать нам, как он туда попал; но он там находится!
«Индивидуальный образ, - пишет он, - не имеет ни архаического характера, ни коллективного значения, но выражает бессознательное содержание личного характера и индивидуально обусловленные сознательные наклонности».
Изначальный образ (urtümliches Bild), названный мной «архетипом», всегда коллективен, то есть он одинаково присущ, по крайней мере, целым народам или эпохам. Вероятно, главнейшие мифологические мотивы общи всем расам и всем временам; так, мне удалось вскрыть целый ряд мотивов греческой мифологии в сновидениях и фантазиях душевнобольных чистокровных негров
«Изначальный образ – говорит он далее - есть осадок в памяти, энграмма, образовавшийся путем уплотнения бесчисленных сходных между собой процессов… психическое выражение для определенного физиологически-анатомического предрасположения» [1]
Идея Юнга об «архетипах» является одной из ведущих теорий на сегодняшний день в сфере предмета нашего изучения. Она представляет собой развитие более ранней теории Адольфа Бастиана (1826-1905), распознавшего, в ходе своих обширных путешествий, единообразие того, что он назвал «элементарными идеи» (Elementargedanke) человечества. Однако также отметим, что в различных областях человеческой культуры эти идеи по-разному сформулированы и разработаны, поэтому А. Бастиан ввел термин «этнические идеи» (Volkergedanke) для конкретной, локальной манифестации универсальных форм. Нигде, замечает он, «элементарные идеи» не находятся в чистом виде, независимом от местно обусловленных «этнических идей», через которые они приходят в жизнь; но скорее, как образ самого человека, они могут быть известны только посредством богатого разнообразия их чрезвычайно интересных, но всегда узнаваемых флуктуаций в панораме человеческой жизни.
Загадка врожденного образа
I. Врожденный разрешающий механизм.
Во многих популярных документальных фильмах можно увидеть потрясающий феномен кладки яиц морской черепахи и того, как из них вылупляются детеныши. Самка выходит на берег из воды и ползет к безопасному месту на берегу, за линию, где не достает прилив. Там она выкапывает яму, откладывает сотни яиц, укрывает кладку и возвращается в море. Через восемнадцать дней многочисленное потомство маленьких черепашек выбирается из песка и, подобно группе спортсменов по сигналу выстрела стартового пистолета, бегут к морским волнам так быстро, как только могут, в то время как чайки, крича, обрушиваются сверху, чтобы схватить их.
Сложно представить более красочный пример, отражающий спонтанность и решение задачи, с которой сталкиваются впервые в жизни. Здесь не может идти речи об обучении, методе проб и ошибок; и к тому же эти маленькие создания не боятся огромных волн. Они знают, что должны спешить, знают, как это делать, и точно знают, куда им нужно бежать. И, наконец, когда они входят в воду, они сразу знают о том, как плавать и знают, что плыть им необходимо.
Исследователи поведения животных ввели термин «врожденный разрешающий механизм» (ВРМ) для того, чтобы обозначить унаследованную в нервной системе структуру, которая позволяет животному реагировать определенным образом на ситуацию, с которой оно прежде не сталкивалось, и фактор, вызывающий ответ, был назван «знаковый (сигнальный) стимул» или «пусковой механизм» (releaser). Очевидно, что живое существо, отвечающее на подобный стимул нельзя назвать индивидуумом, поскольку у него не было предшествовавшего знания об объекте, который заставляет его реагировать. Различающий и отвечающий объект является скорее транс- или надличностным, движущим живое существо. Не будем спекулировать здесь о метафизике этой тайны; поскольку, как замечает Шопенгауэр в своей работе «О воле в природе», «мы погружены в море загадок и непостижимости и непосредственно полностью не знаем и не понимаем ни вещей, ни самих себя».
Птенцы со своими яичными скорлупками, прилепившимися к их хвостам, бросаются к укрытию, когда над головой пролетает ястреб, но не в тот момент, когда пролетает чайка или утка, цапля и голубь. Более того, если над курятником повесить на проволоку деревянную модель ястреба, они будут реагировать так же, как если бы он был живым – до тех пор, пока он не двигается, не будет никакого ответа.
Здесь мы сталкиваемся с крайне точным образом – никогда невиданным прежде, но все же распознанным не только по своей форме, но по своей форме в движении, - образом, связанным, кроме того, с немедленной, незапланированной и даже непреднамеренной системой соответствующих действий: убежать, скрыться. Образ унаследованного врага уже дремлет в нервной системе, а вместе с ним и необходимая для защиты реакция. Более того, даже если бы все ястребы в мире исчезли, их образ все равно продолжал бы спать в душе цыпленка, - и никогда бы не проснулся, если бы не некий искусственный акт; например, повторение эксперимента с деревянным ястребом на проволоке. При этом (во всяком случае, для определенного количества поколений) устаревшая реакция на бегство в укрытие будет возвращаться; и, если бы мы не знали о ранней опасности ястребов для птенцов, было бы трудно объяснить внезапный взрыв активности. «Откуда, - спросим мы, - эта внезапная захваченность образом, для которого нет аналогов в мире цыплят? Живые чайки и утки, цапли и голуби оставляют их безразличными; но искусственный предмет задевает очень глубокие струны!»
Имеем ли мы здесь ключ к проблеме образа ведьмы в нервной системе ребенка? Некоторые психологи могли бы сказать так. К. Г. Юнг, например, различает две фундаментально разные системы бессознательно мотивированной реакции у человека. Одну из них он определяет как индивидуальное бессознательное. Оно основывается на забытых, отвергнутых, или подавленных образах памяти, полученных из личного опыта (детские впечатления, психологические потрясения, разочарования, удовольствия и т.д.), это все то, что распознал и анализировал в процессе терапии З. Фрейд. Другую систему Юнг назвал коллективным бессознательным. Его содержание, – которое он назвал архетипами – это такие образы, которые подобны образу ястреба в нервной системе цыпленка. Никто до сих пор не смог сказать нам, как он туда попал; но он там находится!
«Индивидуальный образ, - пишет он, - не имеет ни архаического характера, ни коллективного значения, но выражает бессознательное содержание личного характера и индивидуально обусловленные сознательные наклонности».
Изначальный образ (urtümliches Bild), названный мной «архетипом», всегда коллективен, то есть он одинаково присущ, по крайней мере, целым народам или эпохам. Вероятно, главнейшие мифологические мотивы общи всем расам и всем временам; так, мне удалось вскрыть целый ряд мотивов греческой мифологии в сновидениях и фантазиях душевнобольных чистокровных негров
«Изначальный образ – говорит он далее - есть осадок в памяти, энграмма, образовавшийся путем уплотнения бесчисленных сходных между собой процессов… психическое выражение для определенного физиологически-анатомического предрасположения» [1]
Идея Юнга об «архетипах» является одной из ведущих теорий на сегодняшний день в сфере предмета нашего изучения. Она представляет собой развитие более ранней теории Адольфа Бастиана (1826-1905), распознавшего, в ходе своих обширных путешествий, единообразие того, что он назвал «элементарными идеи» (Elementargedanke) человечества. Однако также отметим, что в различных областях человеческой культуры эти идеи по-разному сформулированы и разработаны, поэтому А. Бастиан ввел термин «этнические идеи» (Volkergedanke) для конкретной, локальной манифестации универсальных форм. Нигде, замечает он, «элементарные идеи» не находятся в чистом виде, независимом от местно обусловленных «этнических идей», через которые они приходят в жизнь; но скорее, как образ самого человека, они могут быть известны только посредством богатого разнообразия их чрезвычайно интересных, но всегда узнаваемых флуктуаций в панораме человеческой жизни.
Зарегистрируйтесь
, чтобы посмотреть скрытый авторский контент.
