Robot
Складчик
- #1
Смерть. Смерть? Смерть! [Андрей Россохин, Аурелия Коротецкая]
- Ссылка на картинку
Человек имеет две причины для глубокой и непрекращающейся тревоги — его сексуальность и то, что он является конечным существом, что он смертен. Именно эти два момента стали главным предметом теоретической разработки, если мы обратимся к последней фройдовской теории влечений. Мы пока не понимаем значимости и глубины его взглядов по поводу этих вопросов. А он с уверенностью очевидца свидетельствовал, что наше бессознательное не в состоянии принять и понять личную смерть. Ведь в нашем
бессознательном мы имеем дело лишь с аффектами и репрезентациями, которые появляются вследствие восприятия, то есть переживание смерти остаётся за пределами, «по ту сторону».
Смерть взошла на сцену психоанализа достаточно загадочным образом. Сначала, как и все виды негативного, она категорически исключается из поля бессознательного. Затем, с 1920 года, она вдруг появляется в самом центре системы как одно из влечений, возможно даже, как единственное первоначальное влечение внутри человеческого существа или даже материи в целом. И смерть становится центром конфликта, но, тем не менее, остаётся немым персонажем при описании клиники. Возможно, это объяснимо тем, что данная концепция находит свое место в психоанализе скорее в этическом понимании, а не в объяснении самого феномена. В одном из текстов Фройда, опубликованном всего на пять лет ранее статьи «По ту сторону...», он предлагает нам мысль о том, что нашу жизнь, человеческое существование, следует рассматривать лишь в свете смерти.
В этом тексте, а именно, в «Актуальных мыслях», Фройд пишет: «Поддерживать жизнь остаётся первым долгом всего живого» и предлагает видоизменить старую поговорку «хочешь мира, готовься к войне» в «si vis vitam para Mortem». Утверждение, которое он, возможно, поддаваясь искушению самой темы, переводит как «хочешь жить, руководствуйся смертью». Следовательно, собственной смертью.
Несмотря на то что ранее он писал: «Нашему бессознательному столь же недоступно представление о собственной смерти, оно столь же жадно до убийства чужака, столь же амбивалентно по отношению к любимому человеку, сколь и бессознательное первобытного человека». То есть в бессознательном смерть всегда была бы смертью другого.
Человек, пожалуй, единственное существо, знающее, что оно смертное. Нам казалось, что знание об этом утешит от груза смерти и даст возможность к ней подготовиться.
«Философствовать - значит учиться умирать.» Мы не можем говорить, что научились. Иначе не существовал бы в самых глубинных местах нашей психики нестирающийся миф о собственном бессмертии. Но это уже совсем другая история.
В рамках конференции мы с вами рассмотрим некоторые теоретические аспекты взаимодействия нашей психики с абсолютно абстрактной идеей смерти и попытаемся приблизить теоретические знания к данным клиники.
Смерть взошла на сцену психоанализа достаточно загадочным образом. Сначала, как и все виды негативного, она категорически исключается из поля бессознательного. Затем, с 1920 года, она вдруг появляется в самом центре системы как одно из влечений, возможно даже, как единственное первоначальное влечение внутри человеческого существа или даже материи в целом. И смерть становится центром конфликта, но, тем не менее, остаётся немым персонажем при описании клиники. Возможно, это объяснимо тем, что данная концепция находит свое место в психоанализе скорее в этическом понимании, а не в объяснении самого феномена. В одном из текстов Фройда, опубликованном всего на пять лет ранее статьи «По ту сторону...», он предлагает нам мысль о том, что нашу жизнь, человеческое существование, следует рассматривать лишь в свете смерти.
В этом тексте, а именно, в «Актуальных мыслях», Фройд пишет: «Поддерживать жизнь остаётся первым долгом всего живого» и предлагает видоизменить старую поговорку «хочешь мира, готовься к войне» в «si vis vitam para Mortem». Утверждение, которое он, возможно, поддаваясь искушению самой темы, переводит как «хочешь жить, руководствуйся смертью». Следовательно, собственной смертью.
Несмотря на то что ранее он писал: «Нашему бессознательному столь же недоступно представление о собственной смерти, оно столь же жадно до убийства чужака, столь же амбивалентно по отношению к любимому человеку, сколь и бессознательное первобытного человека». То есть в бессознательном смерть всегда была бы смертью другого.
Человек, пожалуй, единственное существо, знающее, что оно смертное. Нам казалось, что знание об этом утешит от груза смерти и даст возможность к ней подготовиться.
«Философствовать - значит учиться умирать.» Мы не можем говорить, что научились. Иначе не существовал бы в самых глубинных местах нашей психики нестирающийся миф о собственном бессмертии. Но это уже совсем другая история.
В рамках конференции мы с вами рассмотрим некоторые теоретические аспекты взаимодействия нашей психики с абсолютно абстрактной идеей смерти и попытаемся приблизить теоретические знания к данным клиники.
